Дар небес - Страница 11

— Не думаю, что это хоть в какой-то степени…

— Пожалуйста, Джен!

Нужно было обладать сверхъестественным слухом, чтобы услышать эту высказанную шепотом просьбу-вздох, но Дженис услышала не ушами — сердцем. Отказать? Для этого потребовалось бы немыслимое усилие воли, а Дженис и так приходилось слишком часто напрягать ее сегодня. Кроме того… Кроме того, Адам уже погружался в глубокий, ровный, безмятежный сон, веки у него сомкнулись, дыхание выровнялось. Он сейчас поразительно походил на самого себя в ранней юности, на того Адама, в которого она без памяти влюбилась девчонкой…

— Ты можешь держать меня за руку?

— А?

Уж не послышался ли ей этот сонный шелест вместо слов?

— Держать за руку, — с трудом размежил Адам губы, не в силах открыть глаза.

Дженис почувствовала вдруг, что еще слово с его стороны, и она разревется, размазывая слезы кулаками, разревется, как ребенок. Второй раз за день она ощутила себя угловатой, нескладной девчонкой, гадким утенком, мучительно осознающим свое несовершенство, в особенности тогда, когда рядом находился такой великолепный мужчина, как Адам Лоусон.

Конечно же, поначалу он вообще не обратил на нее внимания. Когда ее мать начала работать в поместье Лоусонов, Дженис было лет двенадцать, а Адаму — двадцать один, возраст совершеннолетия. Он едва удостоил ее взглядом при первой встрече, и так продолжалось несколько лет, пока в игру не вмешался рок, бросив ее в прямом и переносном смысле слова к ногам любимого.

Дженис возвращалась домой из школы позже обычного, задержавшись на репетиции хора; смеркалось, моросил мерзкий осенний дождь. Она переходила дорогу напротив автобусной остановки, когда шальной мотоциклист, выехавший на сумасшедшей скорости из-за поворота, врезался в нее на полном ходу. На какое-то мгновение Дженис потеряла сознание, а придя в себя, обнаружила, что лежит на мостовой, поддерживаемая сильными, надежными руками, и сверху на нее внимательно и тревожно глядят пронзительно-голубые глаза.

Сперва Дженис показалось, будто она умерла и вознеслась на небеса. Но это был не ангел-хранитель, а Адам Лоусон, направлявшийся домой и случайно ставший свидетелем происшествия. Он немедленно отправил кого-то за ее матерью, а сам остался с Дженис, дождался приезда «Скорой помощи» и поехал с ней в больницу. Адам все это время держал ее за руку, успокаивая нежными словами, и смешил всякими прибаутками, совершенно не обращая внимания на то, что дорогой костюм у него перепачкан ее кровью.

Тогда-то она и влюбилась в него. На несколько недель Дженис оказалась прикованной к постели, и все это время Адам навещал ее, приносил книги и игры, чтобы ей было чем занять свое время, баловал разными сладостями и вообще всячески поднимал ей настроение. Дженис оглянуться не успела, как присутствие Адама стало ей необходимо как воздух.

Именно в те дни, не имея возможности отблагодарить его в должной мере, но стремясь хоть как-то высказать ему свою признательность, она сделала первое наивное и искреннее признание в тех чувствах, для которых сама еще не находила тогда подходящего слова. «Если когда-нибудь я буду тебе нужна, все равно зачем и по какому поводу, только намекни, и этого будет довольно! — совершенно искренне сказала она, не удосужившись задаться вопросом о том, что неискушенная в жизни девчонка могла предложить взрослому мужчине, который был старше ее почти на десять лет. — И если тебе нужна будет рука помощи, как она понадобилась мне, я всегда в твоем распоряжении!»

Тогда это было всего лишь преклонением перед кумиром полудетских грез, слепой, безрассудной привязанностью к безусловному и безоговорочному авторитету, и лишь позже пришло понимание того, что отношения между мужчиной и женщиной далеко не так просты и безоблачны, как это кажется в детстве…

— Джен?.. — Адам с явным усилием приоткрыл подернутые поволокой сна глаза, ясные, как вымытое дождем весеннее небо. — Мне так нужно, чтобы кто-то…

С беззвучным вздохом Дженис поняла, что придется решиться. Коль скоро речь шла о бескорыстной дружбе — а ничего иного он ей за эти годы не предлагал, — то она могла со спокойной совестью ответить добротой на доброту, участием на участие, поддержкой на поддержку.

К тому же она была не в состоянии отказать себе в удовольствии хоть на несколько минут оказаться рядом с ним. Ну а потом…

Потом она тихонько выскользнет из кровати и уйдет в свою спальню.

Всего-то несколько минут! — сказала она себе, приподнимая край одеяла и проскальзывая под него. Разве это так страшно — всего несколько минут?..

3

В ту же секунду Дженис поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Она собиралась подождать, пока Адам заснет, а затем ретироваться, но, ощутив рядом с собой тепло сильного мужского тела, почувствовала, как жар его кожи проникает в нее, расплавляет кости и мышцы, отнимает всякую способность к движению.

Сознание твердило: нужно уйти, ведь Адам заснул и уже не ощущает ее присутствия, а значит, не заметит и ее ухода, но руки и ноги отказывались повиноваться, они словно бы налились свинцом, истомленные изнеможением, в тайной вере в то, что беспокоиться не о чем, ведь мужчина рядом с ней — всего лишь друг, и вообще, он крепко спит и не представляет для нее ни малейшей угрозы.

Еще минутку, и все! — приказала себе Дженис, упиваясь щекочущим прикосновением его густых волос. Она обнимала его за плечи, с робостью ощущая мощь спрятанных под атласной кожей мускулов, грубую жесткость темных вьющихся волос на его широкой груди (опустить пальцы ниже она, несмотря на искушение, не решалась, и лишь прикосновение его длинных ног позволяло догадываться о присутствии рядом всего его тела).